Полевой лагерь
Вся наша армейская жизнь проходила в основном на территории учебной дивизии. Здесь мы ходили в наряды в разные интересные места, убирали территорию вокруг всех проходимых начальством дорожек, принимали пищу в столовой, сидели за партами в учебном корпусе, маршировали по плацу, бегали и отжимались на спортплощадке, болели в санчасти. И если днём мы могли уехать на стрельбы, либо на сборы картошки, то ночь, хотя бы её часть, всё равно проводили в казарме. Исключениями конечно же были увольнения, командировки и отпуска. В эти моменты мы официально были освобождены от казарменного распорядка и подчинения непосредственному вышестоящему руководству.
И особняком от всех армейских ночей хочется выделить одну, произошедшую и не в командировке, и не на территории воинской части. На тот момент я уже отслужил 1,5 года, на улице командовала тёплая погода, а в моём подчинении ещё не было нового взвода, за которым нужно было следить с утра до вечера.
Нас вызвали на очередное построение, и объявили о том, что недалеко от города “К” на целую неделю собираются развернуть полевой лагерь. Ведь нам, служащим в вооружённых силах, нужно уметь не только завязывать портянки в четырёх стенах, но и уметь разогревать себе самостоятельно еду в четырёх брезентовых углах. Также нам рассказали, что от нашего батальона в этот полевой лагерь каждый день будет отправляться новый наряд, и что от нашей роты наряд будет отправлен со среды на четверг. Я уже не обращал внимание на слова про всю эту историю, когда узнал день недели, так как знал, что буду в наряде дежурным по роте со вторника на среду. Но неожиданно услышал свою фамилию, а также фамилию сержанта из моего отделения.
— Вы сейчас без подчинённых, поэтому вам флаг в руки, и суточный паёк в вещмешок, — подойдя к нам, спокойно сказал командир роты.
— Так мы в наряде будет во вторник, — ответил мой будущий сосед по палатке, — кроме нас никого больше нет разве?
— Есть, но я уже записал вас, — улыбнулся капитан, — вот после нарядов на природу съездите, отдохнёте заодно.
— Мы же приедем в уже готовую палатку, а потом нас сменят, эту палатку нам не придётся разбирать? – спросил я.
— Да, верно мыслишь, — ответил командир роты, — а я увидел у второго сержанта облегчение в глазах.
Через три дня мы со вторым сержантом, которого звали Степан, уверенно несли службу в своих нарядах. Он по столовой, я дежурным по роте. И единственное, что нас утешало, это то, что нам не нужно было сдавать эти самые наряды. Сразу после обеда мы передали посты своим коллегам из наших рот, оставив их со всеми проблемами по сдаче чистых полов и целостности инвентаря. А сами побежали принимать сухпаёк у старшины роты. И первое, что нас удивило, это запечатанные коробки вместо банки тушёнки и нескольких сухарей.
— Вот, реформы же идут, теперь всё цивилизованно, — передавая нам коробки сказал старший прапорщик, — теперь в этой коробке еды ровно на сутки, чтобы вы там лишний раз не побирались, и по кустам не бегали с больными животами.
— А что там? — спросил я.
— Консервы, паштеты, сухое топливо, крекеры, что-то сладкое, увидите, — ответил старшина.
— А, ну так бы сразу и сказали, — обрадовался Степан, — я хоть на неделю туда готов ехать.
Взяв суточный паёк и нужные вещи, мы забрали у командира роты наши увольнительные, и мы отправились в путь. Как до этого сказали на построении, палаточный лагерь был за городом, и нам пришлось сначала доехать на троллейбусе до вокзала, а потом на электричке. Стараясь не заснуть после наряда в убаюкивающем поезде, мы смотрели на гражданские лица. С нами ехало много грибников, и запах из их корзин переносил нас в лесную чащу. Долго нам ехать не пришлось, уже через пять станций мы добрались до места назначения. И пешком мы добрались за десять минут до палаточного лагеря, который был расположен на большой поляне недалеко от леса. Он напомнил мне о школьных походах, в которые я ходил несколько раз – такие же палатки и природа вокруг, но на этом сходства заканчивались. Ведь лагерь был окружён ограждением, периметр которого контролировался, а войти на территорию можно было только в одном месте. На территории не было костров с гитарами, а все солдаты в основном находились внутри своих шатров.
Мы уточнили на местном КПП, где располагается батальона связи, и направились к своим сослуживцам. Наша палатка по схеме расположения являлась столовой. Напротив находились хозяйственная палатка и медпункт, за которые отвечали зенитные и автомобильные войска. Штаб нашего лагеря был в распоряжении пехоты. А танкисты отвечали за палатку для отдыха. На территории также были доски с документацией и различная бутафорная техника. Да и все палатки на самом деле не отвечали своим главным ролям. В нашу столовую не стояли очереди из солдат всего лагеря, а в медпункте даже не было коек для больных, а также лекарств. Мы здесь просто тренировались полевой жизни, а вернее руководство нашей дивизии выполняло план по обучению личного состава.
— Стой, кто идёт? – решил пошутить сержант из нашего батальона, когда мы подходили к нашей палатке.
— Свои, — ответил я, — вот вы здесь одичали за сутки.
Наши сменщики из другой роты встречали нас у входа, уже давно собираясь вернуться обратно в часть.
— Давайте мы быстро проведём инструктаж, — начал один из обитателей нашей будущей палатки, — вашей задачей будет следить за территорией вокруг этого шатра, не мусорить, не пускать посторонних лиц. Внутри два вещмешка, котелки, кружки, плюс бутафорские чаны для еды. Это если приедет проверка, нужно будет вытащить их на улицу, плюс надеть на себя белые халаты для поваров, — сержант показал нам на ящик, где лежали костюмы, — плюс прошлый наряд нам оставил карты, они под книгой сдачи-приёмы наряда, только аккуратнее, главное, чтобы никто не видел, что вы ими пользуетесь.
— Спасибо, всё вроде понятно, — ответил Степан, — а куда в туалет ходить?
— Нет здесь туалета, поэтому мы так в роту торопимся, — с серьёзным видом ответил сдававший нам наряд второй сержант.
— Да не верь ты ему, — продолжил я, — в десяти метрах от нас я видел кабинки с биотуалетами. Там же рядом и вода для питья.
— Зря значит вы так долго терпели, — тут же пошутил Степан, — видно всё время в карты тут играли!
— Хорошо, мы наряд принимаем, вас ждёт ещё долгий путь домой, смотрите не перепутайте, в сторону Москвы случайно не отправьтесь.
— Спасибо, что напомнил, а то тут за сутки уже время по другому идти стало, — с этими словами старая смена забрала свои вещи, и направилась обратно в нашу воинскую часть.
— Так, уже шесть вечера, от столовой мы не зависим, пора ужинать – через двадцать минут я обратился к Степану.
— Вот меня посетила буквально секунду назад та же мысль, давай проверять, что там внутри этих коробок, может там вообще пусто, — ответил мой коллега по наряду.
Мы тут же принялись открывать коробки. И содержимое нас на самом деле удивило. Внутри были консервы с тушёнкой, хлебцы, паштеты, консервы с мясом и горошком и морковью, каша с говядиной, икра из овощей, консервы из сельди. Также на десерт нас ждало повидло, горький шоколад, пюре из фруктов и ягод, и даже жевательная резинка. Растворимый кофе и чай намекали, что мы сможем не просто играть в карты, но принимать во время этого благородные напитки. Салфетки для дезинфекции, спички, пластмассовые ложки и ножи облегчали нам поиск столовых приборов на незнакомой территории. И верхушкой всего этого был разогревательный портативный комплект. Мы поняли, что у нас с собой еды ровно на сутки, и вокруг почти нет командиров, которые могут приказывать, когда эту еду принимать.
Мы поужинали, и сразу с наступлением темноты легли спать. Выспаться это одно из главных желаний для любого солдата. Особенно, если никто не прокричит утром команду “Подъём”. Но долго мы не проспали, организм сам встал в половине седьмого, да и солнце сильно пробивалось сквозь палатку. Я оделся и вышел на улицу. Вокруг никого не было. Как я понял, только раз в день сюда приезжал высший состав дивизии, чтобы проверить, как развёрнут палаточный лагерь. А с учётом того, что здесь никто не нёс караул и полноценный наряд, не нужно было выбегать и отчитываться о том, что во время несения службы происшествий не произошло.
— За грибами не хочешь пойти? — спросил меня сержант из пехоты, проходя мимо меня, — тут рядом небольшой лесок, говорят там много Белых.
— Нет, я не грибник, ответил я, — и ту же подумал, что мой отец скорее всего побежал бы в лес за этим парнем.
Я вернулся в палатку и открыл свою коробку с сухим пайком, тут же увидев, что мой напарник просыпается.
— Ну что, по кофе и в карты сыграем? – спросил я его.
— Считай, что я у тебя уже выиграл один час сна, — произнёс он, и снова заснул.
— Ладно, я пока схожу за водой и заодно узнаю, как тут всё устроено.
Пройдя по лагерю, я не увидел ничего особенного. Каждый спал в своей палатке. Вдалеке я увидел шуструю лису, которая пыталась быстрее перебежать через поле одуванчиков. Единственный офицер, который ночевал здесь, был лейтенантом из автомобильной части. Он просто сидел возле КПП и курил.
— Товарищ лейтенант, — обратился я к нему, — что-то в нашей столовой никто не питается, где же все едят?
— Да и я думаю, что это в нашей палатке анальгин не помогает от боли?
Мы вместе с ним посмеялись, и я выяснил, что сегодня к нам никто из высшего руководства приезжать не собирается. Я просто вернулся в палатку, дождался, когда Степан откроет глаза, и предложил сыграть ему ещё раз в карты. Так мы провели целый день – карты, сухой паёк и два сержанта.
К вечеру, когда наши коробки с едой закончились, мы услышали, как к нашей палатке подходит наша смена.
— Стой, кто идёт? – крикнул Степан.
— Свои, — тут же раздался голос сержантов из другой роты.
Мы сдали наряд и побежали на электричку. Больше в полевых лагерях мы не ночевали, проводя все ночи в нашей родной казарме. Пока нас с ней не разлучил дембель.